Чумою скрученный, без сил,

скуля прощально, виновато,

наш пёс убить себя просил

глазами раненого брата.

Молил он, сжавшийся в комок,

о смерти, словно о защите:

“Я помогал вам жить, как мог,-

вы умереть, мне помогите”.

Подстилку в корчах распоров,

он навсегда прощался с нами

под стон подопытных коров

в ветеринарном грязном храме.

Во фразах не витиеват,

сосредоточенно рассеян,

наполнил шпрпиц ветеринар

его убийственным спасеньем.

Уткнулась Галя мне в плечо.

Невыносимо милосердье,

когда единственное – что

мы можем сделать – помощь смертью.

В переселенье наших душ н

е обмануть природу ложью:

кто трусом был – тот будет уж,

кто подлецом – тот будет вошью.

Но, на руках тебя держа,

я по тебе недаром плачу –

ведь только добрая душа

переселяется в собачью.

И даже в небе тут как тут,

ушами прядая во мраке,

где вряд ли ангелы нас ждут,-

нас ждут умершие собаки.

Ты будешь ждать меня, мой брат,

по всем законам постоянства

у райских врат, у входа в ад,

как на похмелье после пьянства.

Когда душою отлечу

на небеса, счастливый втайне,

мне дайте в руки не свечу –

кость для моей собаки дайте.

С этой статьей еще читают: